Примеры домашнего насилия в сми

Истории из ада: примеры домашнего насилия и борьбы с ним

Домашнее насилие — это страшная язва, разъедающая общество, и не стоит говорить про якобы уникальную в этом плане Россию: дело не в нашем государстве. Дело не в очередном карательном законопроекте, который нужно принять или нельзя принимать ни в коем случае. Дело в том, что в этом конкретном случае жертва и насильник спаяны, и часто разрубить гордиев узел, связавший их воедино, — задача почти нерешаемая.

Далеко не все жертвы домашнего насилия подают заявления в полицию. Если же это и случилось, то часто женщины потом приходят забрать свои обвинения. «Если эпизод насилия случился впервые — забирают почти все», — говорит знакомый следователь.

Иногда это любовь. Страшная, извращенная, густо замешанная на стокгольмском синдроме любовь.

Иногда это страх, что насильник озлобится и сделает какие-то еще более жуткие вещи.

Иногда это вина: страх быть виноватой в наказании насильника.

Очень часто это какие-то бытовые вещи. Общие дети. Отсутствие жилплощади. Невозможность уйти. А чего в нашем обществе действительно недостаток — так это фондов, которые работали бы с жертвами домашнего насилия.

Где искать помощи

Мне известен один такой фонд в Санкт-Петербурге, называется «Птица» и оказывает этим потерянным женщинам помощь — бытовую и психологическую (ею занимаются «вахтеры»). Что касается первого аспекта… ну, по крайней мере, у фонда есть жилплощадь, где первое время может перекантоваться ушедшая от насильника женщина.

Мы говорим о женщинах, потому что 93% жертв в этой области — они. Но в фонде меня уверяют, что если за помощью обратится мужчина, то ему не откажут. Правда, пока не обращались.

Основательница и администратор фонда — Наталия Никифорова, в прошлом сама жертва бытового насилия. Мы разговариваем поздно вечером на балконе квартиры, где размещаются нуждающиеся в жилье девушки, на окраине Санкт-Петербурга, в окне фонарь фантасмагорически высвечивает листья и провода.

— Как тебе пришло в голову это все организовать? — спрашиваю я.

А потом мы как-то плакались с подругами о том, что все вокруг носятся со знаменем феминизма, но такой организации, куда бы жертва пришла за помощью и ей бы точно помогли, — все еще нет. И мы, конечно, умные бабы. Но денег у нас что-то нет на такую организацию. Но однажды мы сможем, обязательно.

А потом мы с другой подругой, Олесей, тоже плакали друг другу на тему. Но Олеся вдруг говорит: так, стоп. Ну, денег у нас нет и не будет, посмотри на нас, откуда тут деньги? Но зато я психолог, а ты юрист. И еще вот Денис, он мент, мы же уже втроем можем кому-то помочь, ну, хоть кому-то.

Наталия Никифорова, руководитель кризисного центра «Птица»

Начиналось все, как водится, «на коленке». Заручились поддержкой друзей: «А ты готов жертв насилия бесплатно консультировать, хотя бы раз в неделю?» Завели скайп для обращений, завели спецпочту, тихонько упоминали о себе в разных пабликах по тематике и так же тихонько работали. Потом создали страницу «ВКонтакте» для приема обращений. На этот момент у фонда уже было около 20 человек — постоянных сотрудников. Даже скинулись и на пять месяцев сняли квартиру, где размещались девушки, пережившие насилие (шелтер). Но собственных средств хватило всего на пять месяцев, после этого с квартирой пришлось расстаться.

Этим летом стали обращаться чаще. Шелтер понадобился снова. Собственных денег уже не было.

Наталия обратилась еще к одной знакомой — популярному фем-блогеру Одонате. Та дала объявление о сборе пожертвований у себя в блоге, и вскоре деньги на шелтер собрались. С первого сентября фонд «Птица» снова стал предоставлять крышу над головой попавшим в беду девушкам.

Собственно, вот так он и функционирует. За счет пожертвований, за счет продаж мерча — открыток, рисуемых волонтерами фонда, за счет энтузиазма волонтеров. Ну и не беспроблемно, конечно.

Сколько жертв домашнего насилия сидят в России?

Статистика гласит, что около 80% женщин, осужденных по статье об убийстве, совершили его в результате самозащиты, когда на них нападали сожители. В 97% таких случаев орудием убийства выступает кухонный нож – женщины хватают первый попавшийся под руку предмет. Именно из-за ножа преступление расценивают как убийство. Дело в том, что женщина, которая взяла в руки нож, становится равноправным соперником для мужчины.

Чаще всего женщины сами звонят в полицию, чтобы сообщить об убийстве – они считают, что таким образом защищали свою жизнь и их оправдают. А полицейским это только на руку – какого-нибудь особо опасного преступника еще нужно поймать, а тут к ним сама пришла убийца.

Если вас убьют, мы обязательно труп опишем, не переживайте

В 2016-м Яна Савчук несколько раз вызывала полицию из-за конфликта с бывшим мужем Андреем Бочковым: она говорила, что он её избивает, но мужчину так и не стали задерживать. Спустя несколько недель женщина вызвала полицию еще раз, так как хотела забрать вещи из квартиры, но встретила у дома сожителя. Рядом стояла полицейская машина – сотрудники видели, что происходит конфликт, но не вмешались: «Если вас убьют, мы обязательно выедем, труп опишем, не переживайте».

Вскоре им действительно пришлось это сделать – Бочков забил женщину до смерти. Его приговорили к 13 годам заключения, а недавно в суде потребовали приговорить участковую, которая проигнорировала просьбы Савчук, к 4 годам колонии.

Либо я тебя заражу, либо убью

Сначала Олег был идеалом, а потом он изменился. «Кто-то в гости пришёл — Олег вежливый, а человек уходит — и сразу: «Ты скотина, ты мразь, ты тварь» – рассказывает Юлия.

Весной, после очередной ссоры, он собрал вещи и сказал, что уходит. Через полгода Юлии позвонили из СПИД-центра и сказали, что у неё был контакт с ВИЧ-положительным человеком, но девушка подумала, что это шутка. Через два дня ей позвонил Олег и начал угрожать, что убьёт её, если анализ женщины тоже окажется положительным. «Он думал, что это я его заразила, – вспоминает девушка, – Я сдала анализ — результат был отрицательным».

Мужчина продолжал угрожать женщине, и она согласилась на встречу в людном месте. Это не помогло – Олег посадил её в машину, отвез в лес и заблокировал дверь. Там он сидел и спокойно рассказывал: «Есть два пути — или я тебя убью, или я тебя заражу. Выбирай. Вот я тебе перережу глотку, откручу голову, вся машина будет залита кровью. Видишь сзади ямы? Это я их полтора часа рыл для тебя. Я тебя закопаю, поеду домой и буду спать. Я тебя очень люблю».

Бежать и сопротивляться Юлия не могла: «Дверь заблокирована, я женщина и с ним не справлюсь, ножа у меня нет. Да и я не стала бы резать его — я же знаю последствия». Спустя несколько минут Олег изнасиловал её, повторяя, что теперь они равны.

Эффективные меры по противодействию домашнему насилию

Защитные ордера — это юридический инструмент предотвращения внутрисемейного насилия. Обычно они бывают двух видов: временный чрезвычайный ограничительный ордер и судебный охранный ордер.

По сути оба вида ордеров запрещают агрессору причинять вред пострадавшим и их родственникам, вынуждают его покинуть дом, ограничивают доступ к жертве на работе и в общественных местах, к детям, ограничивают единоличное использование совместного имущества. Выдаются эти ордера по просьбе пострадавшего, родственников или социальных органов. Временный ордер выдает полиция, суд или органы юстиции после акта насилия, его нарушение грозит арестом или уголовным наказанием. Судебный охранный ордер выдает судья, который и определяет срок его действия.

В Швеции в случае необходимости пострадавшим выделяют телохранителей и электронные средства защиты и помогают им получать новые документы, жилье. В Турции выдают электронные браслеты, которые позволяют связаться с центром помощи, и приложение для экстренной связи с полицией. В Нидерландах и Австралии могут запретить агрессору находиться не только в жилище семьи, но и вблизи дома.

Но если наказание за нарушение условий ордера не определено, эта мера становится менее эффективной. Например, в Молдове в 2018 году 60% агрессоров нарушили условия ордеров. Хотя полиция обязана контролировать их и привлекать к уголовной ответственности за нарушение, она реагирует, только если об этом заявит пострадавший.

Шелтеры и бесплатная горячая линия, по мнению экспертов, тоже эффективны. Когда жертве некуда идти, увеличивается риск для жизни и здоровья — как самой пострадавшей, так и ее детей. Убежища должны быть легкодоступны, в них должна предоставляться психологическая и юридическая помощь. Например, государственные шелтеры в Грузии предлагают программы развития знаний и навыков для женщин. Цель этих программ — дать им возможность найти работу и жить самостоятельно после того, как они покинут убежище. Кроме того, важно, что при наличии убежища пострадавшие не остаются в безвыходном положении, когда они, пытаясь прервать насилие, в итоге могут убить агрессора.

Координация. Необходимы законы или практики, которые позволяют наладить сотрудничество между разными учреждениями. Но даже в тех юрисдикциях, где подобные практики были успешны, не обошлось без проблем. Например, в Кыргызстане, где суды, прокуратура, полиция, НКО и работники образования скоординированы, их усилия эффективны только в крупных городах. Проблемы с координацией были отмечены почти во всех исследованных странах. Необходим единый координирующий госорган, делают вывод в «Правовой инициативе».

В Молдове в 2015 году НКО «Женский правовой центр» вместе с МВД разработала «Руководство по эффективным мерам вмешательства полицейских по делам о домашнем насилии», которое широко распространили среди полицейских. Помимо этого, Генпрокуратура составила инструкции, чтобы помочь прокурорам и следователям в квалификации актов домашнего насилия и их расследовании.

За всё хорошее

Профессиональный юрист при чтении законопроекта выпадает в осадок уже при чтении главы «Основные понятия». «Семейно-бытовое насилие – это умышленное деяние, причиняющее или содержащее угрозу причинения физического и (или) психологического страдания и (или) имущественного вреда, не содержащее признаки административного правонарушения или уголовного преступления».

Но обработать такую прорву заявлений они не в состоянии физически. Как показывает опыт, в подобных ситуациях государевы люди сами начинают решать, на что реагировать, а на что нет. И мы столкнёмся со стереотипами. Возможно, следуя мужской солидарности, они буду игнорировать обращения от женщин. Или, наоборот, будут считать, что обязаны защищать только женщин, потому что мужик на то и мужик, чтобы защитить себя самостоятельно. Ну, или реагировать будут на всё, но формально.

Ко всему прочему данное определение переводит разговор в сферу недоказуемого. То, что было совершено убийство, неопровержимо доказывает судебно-медицинская экспертиза. Факт нанесения побоев тоже удостоверяется медицинским освидетельствованием. Но мелкое физическое насилие или оскорбления следов не оставляют. А свидетелей в домашних условиях нет. Или что, мы объявляем слова заявителя царицей доказательств?

Впрочем, на то, чтобы реагировать действенно, у той же полиции нет не только ресурсов, но и полномочий.

Отомстили обидчикам сами

Сошлись выступавшие на том, что существующая система защиты от семейного насилия не работает, хотя соответствующие законодательные нормы давно прописаны.

Причём ситуация за последние годы ухудшилась. Сократилось число мест в кризисных центрах, где могли бы укрываться жертвы насилия. В органах внутренних дел ситуацией в семьях плотнее всего занимаются именно подразделения по делам несовершеннолетних. Но в них прошли значительные сокращения.

– На улицах не увидишь ни одного полицейского, – добавил с обывательской точки зрения Борис Колесников, бывший начальник Свердловской железной дороги, ныне заместитель председателя Общественной палаты региона. – Вот из присутствующих кто-нибудь знает своего участкового? Людям попросту не к кому обратиться…

Положение дел надо менять. Но сможет ли сделать это предлагаемый законопроект?

Экономическая эффективность борьбы с домашним насилием

Все опрошенные эксперты считают, что вмешательство в насилие на ранней стадии экономически эффективнее. Обеспечение защиты и социальной поддержки жертв домашнего насилия стоит больших денег, но разбираться с последствиями насилия еще дороже. Помещение в шелтер и охранный ордер обойдутся дешевле, чем расследование уголовного дела об убийстве, судебное разбирательство, заключение в тюрьму на несколько лет и содержание осиротевших детей.

По оценкам Джеймса Фирона из Стенфордского университета и Анке Хеффлер из Оксфордского университета, ежегодные затраты, связанные с домашним насилием, на международном уровне составляют 4,3 трлн долларов.

Всемирный Банк в своем отчете «Женщины, бизнес и законы» за 2019 год констатирует, что наличие законодательства против домашнего насилия способствует экономическому росту в стране.

«Самое экономически эффективное — это проводить кампании по предотвращению домашнего насилия… Если государство хочет решить проблему домашнего насилия, нужно выделить на это деньги».

Врио иcполнительного директора центра Domestic Violence Victoria Элисон Макдональд, Австралия

Наименее экономически эффективными мерами по борьбе с домашним насилием названы коррекционные программы для агрессоров — они дороги и имеют положительный эффект, только если сам агрессор серьезно настроен на изменения.

Девочка вспомнила, что папа душил маму, после чего она ударила его ножом

Еще одна история, которая связана с убийством при самозащите – случай Яны Гурчиной и Василия Юрчика. Мужчина начал применять силу в ссорах, но у Яны не могла его выгнать – это была её квартира, а уходить он не собирался.

Однажды он набросился на женщину на кухне и начал душить. Яна вывернулась, схватила кухонный нож и ударила им Василия. Одним ударом она пронзила ему лёгкое и сердце. Гурчина была в шоке и сама вызвала полицию. Сотрудники воспользовались её положением и подсунули ей бумаги, которые она подписала не глядя.

В подписанном документе преступление квалифицировалось как умышленное убийство. Женщину приговорили к шести годам лишения свободы, но уже через три месяца её приговор отменили. Суд пересмотрел дело и посчитал важным, что женщина ударила Василия ножом всего один раз, а также учёл показания дочери Даши: девочка вспомнила, что папа душил маму, после чего она ударила его ножом.

Больше фактов и диких историй ищи у нас в телеграм-канале.

«Ты не одна»: Саша Митрошина и Алёна Попова о сети взаимопомощи женщин

• 

Цели движения:

1. Реализация закона о профилактике домашнего насилия;
2. Привлечение внимания общественности к проблеме домашнего насилия в России;
3. Объединение фондов, экспертов, СМИ и волонтеров, которые могут оказать помощь жертвам домашнего насилия.

В рамках проекта #ТыНеОдна можно:

— найти активистов, блогеров, журналистов и лидеров мнений, которые могут предать огласке случаи домашнего насилия в месте, где этот случай произошёл (что очень важно, ведь насилие происходит везде, именно поэтому пострадавшие нуждаются в освещении событий людьми, которые находятся в конкретном городе, регионе);

— получить контакты юристов и юридических центров, предоставляющих бесплатные консультации по вопросам, связанным с домашним насилием;

— составить заявление в полицию с помощью доступной формы на сайте, которая адаптирована под экстренные случаи;

— найти курсы и онлайн-тренинги, направленные на психологическую и физическую адаптацию;

— узнать всю необходимую информацию о правах и возможных действиях при возникновении угрозы здоровью и жизни.

Летом 2019 года Александра Митрошина запустила масштабный флешмоб #ЯНеХотелаУмирать, в котором приняли участие более 16000 человек. Этот проект вскрыл реальные цифры и масштабы ситуаций, связанных с домашним насилием в стране. Флешмоб собрал более 30 упоминаний в СМИ, в том числе в иностранных изданиях и вызвал большой общественный резонанс: началась широкая дискуссия о необходимости закона и защите жертв насилия.

Однако проект не стоит на месте, а его создатели продолжают активно освещать случаи насилия.

«Сейчас мы работаем над организацией выставки, посвященной проблеме домашнего насилия, над созданием памятника жертвам» — поделилась Александра Митрошина, основатель движения #ТыНеОдна.

Приоритетная задача проекта заключается в борьбе с эпидемией насилия в России. Для этого представители движения агрегируют помощь жертвам и борются за введение закона о профилактике домашнего насилия.

Почему сеть взаимопомощи важна?

По данным МВД, в Российской Федерации 40% всех тяжких насильственных преступлений совершается в семье. От домашнего насилия чаще всего страдают самые слабые и незащищенные члены семьи — женщины, дети, люди с инвалидностью и пожилые.

От домашнего насилия в России за год пострадали более 16 млн. женщин (официальные данные Росстата): 38% женщин в России подвергались вербальному насилию в семье в течение жизни, 20% женщин подвергались физическому насилию в течение жизни, 10% жертв обращаются в полицию. Для женщины вероятность стать жертвой насилия в своей семье выше, чем вне ее. Так, женщины составляют 75% жертв домашнего насилия.

Согласно данным департамента судебной статистики при Верховном суде за первое полугодие 2017 г., к административной ответственности по ст. 6.1.1. КоАПа РФ «Побои» были привлечены 51 689 человек, из них 40 477 – т. е. абсолютное большинство – были наказаны штрафом. При этом средний размер штрафа составил около 5000 руб. Как за две неправильные парковки в Москве.

Официальная статистика МВД России уже несколько лет демонстрирует усиливающийся рост числа преступлений, совершенных в семье, – примерно на 5000 случаев ежегодно. Если в 2013 г. в отношении членов семьи было совершено 37 476 преступлений, то в 2014 г. – 41 966, в 2015 г. – 49 579, а в 2016 г. – 64 421. Кроме того, побои – одно из самых распространенных правонарушений в семейно-бытовой сфере.

Россия входит в число 18 стран, чьи законы меньше всего защищают жертв от насильника. Зафиксированы случаи, когда полиция игнорировала случаи обращения женщин до появления у жертвы серьезных травм, например, ножевых ранений.

В настоящий момент представители правоохранительных органов не принимают никаких профилактических мер. А факты уже случившегося насилия приводят в ужас: так, в прошлом году муж Риты Грачевой вывез ее в лес и отрубил ей кисти обеих рук, воткнул топор в бедро, хотя, что важно, героиня событий обращалась до инцидента в полицию.

В прошлом году собственным мужем была убита Алена Верба. Женщине было нанесено более 40 ножевых ранений. Особая жестокость заключалась еще и в том, что насильник накрыл тело жертвы и оставил маленького сына с телом, запертым в квартире. Известно, что убитая до этого обращалась в полицию с жалобами на мужа, однако соответствующие меры не были приняты. Очевидно, что подобные преступления можно было бы избежать, если в стране существовали законы, профилактические нормы, специальные службы, которые могли бы обезопасить пострадавших.

Нелепость ситуации заключается еще и в том, что государство не предусматривает бесплатную юридическую помощь жертве, а агрессору предоставляется бесплатный адвокат, оплаченный налогами граждан!

Что делать? Петиция

«В этом году нам уже удалось вынести новый законопроект на официальные слушания в Государственную Думу. Я убеждена, что теперь все зависит от нас. Именно поэтому сейчас как никогда важно подписать петицию за принятие закона о домашнем насилии» — прокомментировала Александра.

вводит определение «домашнего насилия» и его виды, а также легитимизирует предотвращение преступлений в отношении супругов, детей, близких родственников, близких партнеров.

В основе закона лежит запрос на введение охранных ордеров, позволяющих изолировать насильника от жертвы, запретить ему приближаться к жертве, месту ее работы и наиболее часто посещаемым местам. Подобные ордера существуют уже в 124 государствах и обеспечивают жертвам насилия безопасность. Так, жертвам не приходится терпеть насилие по принципу «некуда идти». Также в случае принятия закона, жертва будет защищена государством: правоохранительные органы, а не сама жертва, займется сбором доказательств.

Закон предусматривает конкретные меры по работе с насильниками: программы по работе с гневом, ограничительные меры по предотвращению рецидивов случаев жестокости, комплексная система профилактических мер для устранения форм агрессии на ранних стадиях.

Подобные законы уже несколько лет действуют на территории многих стран Западной и Восточной Европы, а также СНГ. Опыт Казахстана, Украины, Молдовы, Киргизии, Чехии, Литвы, а также других стран показал, что случаи внутрисемейного насилия сокращаются от 20 до 40% после принятия подобных законов.

Мировая практика в области борьбы с насилием в семье доказала, что специальный закон о профилактике насилия в семье более эффективен, чем отдельные статьи уголовного, гражданского, и административного законодательства.

Примеры домашнего насилия в сми

Иллюстрация: Аня Леонова / Медиазона

​В конце ноября Совет Федерации представил на обсуждение законопроект о профилактике семейно-бытового насилия, который встретил резкую критику экспертов. Проект «Правовая инициатива» подготовил доклад о международном опыте борьбы с домашним насилием на законодательном уровне. В нем рассказывается как о мерах, доказавших свою эффективность, так и о неудачах. «Медиазона» приводит ключевые тезисы доклада.

Исследование затрагивает опыт 15 стран — Австралии, Австрии, Албании, Болгарии, Великобритании, Грузии, Кыргызстана, Молдовы, Нидерландов, Португалии, Сальвадора, США, Украины, Франции и Швеции. У каждой из них есть законодательные акты против внутрисемейного насилия. Проинтервьюирован 21 эксперт — практикующие юристы, разработчики законов, лидеры борьбы против домашнего насилия, авторы передовых концепций в этой области и исследователи.

Хотя жертвой домашнего насилия может стать человек любого пола, законодателям стоит учитывать, что оно связано с гендерным неравенством и представляет собой злоупотребление властью. Домашнее насилие происходит во всех социальных группах и может включать в себя физическое, сексуальное, экономические и эмоциональное насилие. Совершать такие преступления могут как действующие, так и бывшие партнеры.

Россия отстает от других развитых государств во всех аспектах борьбы с домашним насилием. В стране даже нет официальной статистики пострадавших от домашнего насилия.

Неуклюжая защита – это угроза

– У меня вот сын недавно сжёг кухню, – сказал Максим Миняйло. Огонь пыхнул из сковородки, потому что её попытались потушить водой. Вот такой загадочный и противоречивый объект – сковорода с маслом. Что уж говорить о семье. По мнению Миняйло, вмешательство госорганов в дела семей, как попытка затушить масло водой, ни к чему хорошему не приведёт. Хотя бы потому что госорганы в реальных ситуациях окажутся представлены отнюдь не мудрецами и знатоками психологии, а «швондерами».

О другой угрозе институту семьи предельно откровенно сказал на слушаниях Андрей Брезгин. Зачем мужчине строить дом, если его по этому закону в любой момент могут этого дома лишить? Точнее, зачем ему создавать такую угрозу для себя, вступая в брак? Конечно, разгул семейного насилия – тоже серьёзная угроза институту семьи. Но, похоже, принятие законопроекта этой проблемы не решит, зато прибавит другую.

Домашнее насилие: что советуют делать жертвам

Как действовать, если вы или ваши близкие столкнулись с насилием в семье? Берлинская правозащитная организация дает несколько советов, применимых и в России.

Чтобы помочь жертвам домашнего насилия, берлинская правозащитная организация BIG распространяет брошюры на нескольких языках, в том числе и на русском. Многие советы из этой памятки могут быть применимы не только в Германии.

В брошюреперечислены признаки бытового насилия: если женщина становится жертвой оскорблений и унижений, угроз и постоянного контроля, у нее отбирают деньги, ее избивают, домогаются, запирают или преследуют, нужно обратиться за помощью. В Германии такие действия наказуемы, поэтому жертвы должны сообщить об этом в полицию.

Во время звонка в полицию следует назвать свой адрес и рассказать, находится ли поблизости насильник, чем и как именно он травмировал жертву. До приезда полиции рекомендуется найти безопасное место — спрятаться в квартире, в ближайшем магазине или у соседей.

Если вы решили уйти из дома, с собой нужно взять удостоверение личности, свидетельство о браке и о рождении ребенка, трудовой договор, медицинский страховой полис, банковские документы и, если вы снимаете квартиру, договор об аренде жилья. Не забудьте о лекарствах и предметах личной гигиены. Если у вас есть ребенок, заберите его школьные вещи (дневник, тетради и все, что может пригодиться в школе). За другими вещами можно вернуться в сопровождении полиции.

Сотрудникам полиции нужно подробно описать ситуацию, сообщить о травмах, уликах и свидетелях, если они были. Расскажите обо всех проявлениях бытового насилия с самого начала и незаметных или старых травмах. Если у вас есть медицинское заключение о ранее нанесенных травмах, передайте его в полицию. Вам кажется, что родственникам и друзьям угрожает опасность со стороны насильника, — обязательно сообщите об этом полицейским. В Германии обязаны принять заявление — это можно сделать письменно или устно. Заявление может подать не только сама жертва, но и родственники или соседи.

В случае угрозы в качестве контактных данных можно указать телефон подруги, правозащитной организации или адрес временного местонахождения. По немецкому законодательству, если отношения зарегистрированы официально, женщина в праве отказаться от свидетельских показаний. При этом заведенное дело будет храниться несколько лет и может быть возобновлено.

Необходимо обратиться за медицинской помощью и снять побои: лучше сделать это как можно скорее, мыться до осмотра не рекомендуется. Если следы насилия остались на одежде или других предметах, их нужно завернуть в бумагу и передать в полицию — они могут быть использованы в качестве улик.

Жертвам рекомендуют пожить у родственников или друзей. В Германии у переживших бытовое насилие есть возможность обратиться в специальные «женские общежития» и получить убежище на необходимый срок. Кроме того, можно составить ходатайство о запрете на разглашение адреса проживания. Так никто без вашего согласия не узнает нового адреса.

Хотите читать нас регулярно? Подписывайтесь на наши VK-сообщества «DW на русском» и «DW Учеба и работа» и на Telegram-канал «Что там у немцев?»

5 грустных историй женщин о домашнем насилии

В том году мы писали 6 фактов о сестрах Хачатурян, которые зарезали своего отца за издевательства. Девушек до сих пор таскают по судам – им грозит 20 лет тюрьмы за убийство отца, который годами насиловал их и избивал. Но это не единственное громкое дело, связанное с домашним насилием над женщинами. В результате виноватыми становятся сами жертвы, которые годами терпели избиение и насилие – их судят не за самооборону, а за убийство.

Меры по борьбе с домашним насилием, которые встретили сопротивление

Самый сильный фактор, осложняющий борьбу с домашним насилием — культурные нормы, которые могут перевешивать в сознании общества нормы права.

«Насилие против женщин — это ментальность. Изменить ментальность может оказаться сложнее, чем найти деньги на дорогостоящие услуги. Никакие законы тут не помогут. Нужно время на обучение».

Адвокат Тамар Деканосидзе, Грузия

Практика исследованных стран показала, что наличие решительной политической воли помогает справиться с тем, что культурные нормы и стереотипы способствуют несерьезному отношению к домашнему насилию, в том числе со стороны полиции, следователей, прокуроров и судей.

Охранные ордера и требование к агрессору покинуть жилище встретило яростное непонимание и неприятие у украинских законодателей. Они воспринимали эту меру как посягательство на собственность. Однако разъяснительная работа в конце концов дала результат.

Во Франции судьи сопротивляются попыткам ограничить права агрессоров на встречи со своими детьми. Их гендерные стереотипы и практика, в которой они видели много малолетних правонарушителей, выросших без отцов, способствуют тому, что судьи часто отказываются ограничить подобные контакты, даже когда это опасно для самих детей и их матерей.

Я отрублю тебе руки, чтобы ты не могла гладить детей

В 2017 году бывший муж Маргариты Грачевой вывез её в лес, где полтора часа пытал и отрубил кисти рук со словами: «Ты больше не сможешь гладить детей, а ты ведь так их любишь». Однажды он уже вывозил жену в лес и угрожал ей ножом — тогда Маргарита написала заявление участковому, но тот перезвонил ей только через двадцать один день и вообще ничего не сделал.

Бывшего мужа Грачевой приговорили к четырнадцати годам заключения, а родительских прав лишили только после пятой попытки.

Об этой истории мы писали тут:

Маргарита Грачева / Фото: super.ru

Харассмент у мусоропровода

Есть и фейки, есть и юмористы, есть и откровенно душевнобольные.

— Осень принесла в наш центр много веселого, — говорит Наталия Никифорова. — Ну, в кавычках веселого. Тролли, считающие, что написать «я боюсь, что жена начнет меня бить, помогите» — это очень остроумно. Дивных барышень, считающих, что «мужик козел» достаточно для… для чего, мы так и не поняли, потому что на вопрос «чем мы можем вам помочь» ответа такие барышни не дают.

Еще один памятный случай: девушка пыталась убедить нас, что за ней следит преступный мир. Весь. Преступный мир решил, что, написав заявление на своего бывшего, девушка стала стукачкой. А такого в преступном мире не прощают. Более того, у нее есть доказательства: человек в темных очках, она видела его у подъезда. Разве будет носить темные очки человек, не замышляющий преступление?!

Я вас не выпущу их кабинета, пока не обниметесь! Миритесь, идите домой и живите дружно

Пару лет назад тоже был очередной случай, когда полицейские себя никак не проявили: зять регулярно избивал свою тещу – мог таскать её за волосы по ступеням подъезда или наступать ботинком на горло. Теща написала на него 20 заявлений, а участковый позвал их двоих в участок и сказал: «Я вас не выпущу из кабинета, пока не обниметесь! Миритесь, идите домой и живите дружно».

Злосчастные предписания

Практически все перечисленные в законопроекте методы профилактики насилия можно реализовывать уже сегодня. К примеру, кто сейчас мешает общественным организациям «принимать участие в выявлении причин и условий совершения семейно-бытового насилия» или «проводить информационные кампании»? Никто. Но столь же очевидна ничтожная польза от подобных мероприятий.

Но с одной стороны, при ближайшем рассмотрении оно оказывается не таким уж и волшебным. На срок до 60 суток предписание запрещает нарушителю любые контакты с жертвой – нельзя даже извиниться или покаяться. Однако никакой речи о «не приближаться ближе, чем на 50 метров» и тому подобном не идёт. То есть преступник может сидеть в одной комнате с жертвой или идти вплотную к ней по улице. Защитили, нечего сказать.

Идти вплотную позволяет и судебное защитное предписание, которое может быть вынесено на срок до года. Зато оно может потребовать от нарушителя покинуть место совместного с жертвой проживания. Правда, жену безработного алкаша эта норма защитить не сможет. Как и мужа женщины в декрете. Потому что соответствующее предписание может быть вынесено только в отношении лица, имеющего возможность проживать в ином помещении, в том числе по договору найма. У безработного такой возможности явно нет.

Проблемы преследования семейных агрессоров

Поведение судей, прокуроров и полиции часто дискриминационное. Эксперт из Швеции называет самой большой проблемой их стереотипы и убеждения. Например, при рассмотрении дел об изнасиловании судьи спрашивают, во что была одета потерпевшая. Сама система уголовного преследования и так способствует вторичной травматизации женщин интенсивными допросами.

«Вы можете иметь прекрасные законы, но если уголовное правосудие осуществляется человеком, который говорит, что домашнее насилие — это частное дело и государство не должно вмешиваться в это, закон не будет работать».

Профессор криминологии Николь Уэстмарланд, Великобритания

Хороший пример практики, позволяющей избежать вторичной травматизации пострадавших, дает Грузия: если поступил звонок о домашнем насилии, среди полицейских, выезжающих на вызов, обязательно должна быть женщина. Полиция, прокуроры и судьи проводят обширные тренинги по предотвращению вторичной травматизации и распространению гендерной чувствительности.

При рассмотрении дел о домашнем насилии судьи часто обвиняют пострадавших. По словам эксперта из Франции Изабель Тьелью, из-за предубеждений судьи освобождают от ответственности состоятельных и образованных агрессоров, так как идентифицируют себя с ними и обычно не верят, что те могли совершить насилие. Судьи редко готовы учиться, а в некоторых юрисдикциях, например, в Австрии требовать от них обязательного прохождения обучения невозможно — это будет расценено как посягательство на независимость суда.

Серьезная проблема и источник фрустрации для сотрудников правоохранительной системы — отказ самих пострадавших сотрудничать со следствием. Часто женщины не хотят, чтобы их партнеров посадили в тюрьму. Система должна быть подготовлена к этому — необходимы тренинги, протоколы работы с пострадавшими, основанные на терпении и отсутствии осуждения.

Сколько пострадавших?

Оценки распространённости этой беды весьма и весьма разнятся. Заместитель начальника отдела организации деятельности подразделений по делам несовершеннолетних областного главка МВД подполковник Лилия Будкевич привела официальную статистику: за прошлый год в регионе в семьях совершено 147 тяжких и особо тяжких преступлений, что на 7% ниже показателей годом ранее. Ну, то есть примерно по три на каждые десять тысяч населения.

– За год в России регистрируется 16 миллионов случаев семейного насилия.

– Откуда вы взяли эту цифру? – резко спросил председатель совета общественного движения «Мужской путь» Андрей Брезгин. – Да у нас в стране всего 16 миллионов семей!

– Что вы цепляетесь к цифрам! – еще более резко ответила Лазарева.

С одной стороны, если цифры не имеют значения, то зачем их вообще приводить. С другой – они и ведь и вправду значения не имеют. Если пострадало не 16 миллионов человек, а 16 тысяч – разве это делает проблему менее значимой?

«Я чувствовала, что со мной что-то не так, почему я такая неверная»

Рассказывает Ирина, одна из подопечных фонда «Птица».

— Я пришла в состоянии, когда некуда идти и хочется умереть. Мне только исполнилось 19, и в мой день рождения мой гражданский муж избил меня в третий раз, чтобы научить меня почтению, ради моего блага и нашей будущей семьи.

Мы жили в квартире, которую он снимал. Все мои родственники остались в маленьком городе, где я выросла. Они думали, что все хорошо, что я с серьезным парнем, переехала в Питер, учусь. Все и правда так было, а потом у меня появились знакомые по колледжу, я стала задерживаться, ходила пару раз с девчонками погулять-потусить. Яша тогда дал мне пощечину, потом плакал, что я все рушу. Он говорил, что хочет семью и детей, а я сейчас «как все бабы, скачусь в разврат и пошлость». Но ведь я его любимая чистая девочка и он должен меня спасти. Мне было стыдно.

Я пыталась с мамой советоваться, мама говорила, что Яша прав, что он серьезно настроен и хочет семью, что ему не нужна вертихвостка, что он зарабатывает, хочет детей Все равно у меня плохо получалось быть хорошей. Я хотела общаться с другими, просто общаться! Погуляла с девочками, в поход с группой сходила. После похода он меня ударил в живот. Потом плакал, что я его довожу, что ему не нравится меня бить, но если до меня не дойдет, то умрет наша любовь и не будет семьи, будущие дети не родятся. Яша рассказывал, как я окончу учиться и мы поженимся, я рожу детей, мы будем дружная семья. Показывал картинки с морем, куда мы поедем. Я чувствовала, что со мной не так что-то, почему я такая неверная, он так любит меня, а я его предаю.

Потом у Ирины был день рождения, ей исполнилось 19 лет. Мама прислала ей денег, чтобы она купила себе платье. Ирина отправилась по магазинам, чтобы уже вечером встретить Яшу красавицей, и так увлеклась, что не услышала телефонных звонков.

Когда она вернулась, Яша был уже дома. Пьяный. Цветы валялись на столе. Вместо подарков — побои. Яша несколько раз ударил ее и ушел — как он выразился, чтобы «не видеть тебя, дуру, и не убить». А растерянная Ирина, которой было уже не до нового платья, хотела кому-то позвонить, но позвонить было некому.

О Никифоровой она вспомнила, потому что видела ту в блоге у Одонаты, которую любила читать на досуге, видела ее посты о фонде «Птица». И почему-то написала совершенно незнакомой женщине. А та ответила. Потом из фонда написала психолог Олеся, и Ирина проговорила с ней несколько часов. А потом вернулся Яша, уже успокоившись, и Ирина перестала общаться с фондом, но не забывала о нем.

Через месяц Яша пришел пьяный и потребовал подать заявление в загс прямо сейчас, не дожидаясь окончания Ирининого колледжа. Почему-то Ирине стало очень страшно.

— Я не готова, — растерянно сказала она.

Яша снова впал в ярость, называл ее шалавой, а она плакала. Разбил Ирине нос. Пошла кровь. Ирина кричала, соседи стучали по батарее. Яша снова ушел. А Ирина написала Олесе и Наталии, что хочет уйти, но не знает как. Ей было некуда. И она боялась, что Яша может вернуться в любой момент.

— Мы сейчас приедем, хочешь? И соберем твои вещи.

Они приехали. Ирина готова была прямо сейчас мчаться на вокзал и к маме — не выгонит же, в конце концов. Олесю и Наталью сопровождал парень-волонтер — на случай внезапного возвращения Яши. Вещи Ирины собрали, упаковали, и она поехала к Олесе. Тогда у фонда еще не было квартиры-шелтера.

— Мама потом приехала. Мы поговорили. Она плакала, говорила, что не знала, каково мне на самом деле. Я сменила симку и перешла в другой колледж, чтобы Яша не нашел. До сих пор боюсь его встретить, — говорит Ирина.

Криминализации домашнего насилия

Опрошенные «Правовой инициативой» эксперты считают, что для решения проблемы домашнего насилия необходим комплекс мер, а не отдельный закон. Работать эти меры будут только при наличии политической воли и на первых этапах могут встретить сопротивление — так было в большинстве постсоветских стран. Для этого руководство на всех уровнях — от министров до начальников отделов полиции — должно давать подчиненным понять, что меры против домашнего насилия должны исполняться, а неисполнение грозит негативными последствиями.

В большинстве исследованных стран криминализация домашнего насилия была связана с теми или иными трудностями. Так, в обществе семейное насилие считают частным делом, а чиновники не всегда понимают необходимость его криминализации.

В Литве в 2013 году внесли поправки об обязательном возбуждении предварительного расследования во всех случаях, когда обнаружены признаки такого насилия, даже если жертва не подавала заявление. До этого дела о домашнем насилии попадали под категорию частно-публичного обвинения . Эксперты считают эффективной мерой борьбы с таким насилием перевод подобных преступлений в категорию именно публичного обвинения, когда доказательства собирает государство.

В Молдове в нынешнем виде статья о домашнем насилии (201.1 УК Республики Молдова) подразумевает и физическое, и психологическое насилие, в том числе изоляцию и унижение, а также лишение средств к существованию. Понятие «члена семьи» расширили: оно включает бывших мужей или жен, сожителей, а также бабушек, дедушек, братьев, сестер и внуков, даже если они не живут вместе с агрессором.

Неэффективные меры

Штрафы — это наказание и для потерпевших, так как они выплачиваются из семейного бюджета.

«Например, соседи вызвали полицию, их привозят и отправляют к дознавателю. Он говорит, надо написать заявление. И агрессору будет большой штраф. Конечно, женщина не станет писать заявление. Это развязывает насильнику руки».

Исполнительный директор Ассоциации кризисных центров Толкун Тюлекова, Кыргызстан

Если ввести высокие штрафы, это приведет к тому, что пострадавшие будут всеми силами скрывать факт насилия.

Коррекционные программы для агрессоров. Эта мера, несмотря на свою высокую стоимость, не имеет выраженного эффекта. По мнению опрошенных экспертов, такие программы могут быть эффективными, только если сам агрессор всерьез готов изменить себя. Кроме того, программы могут научить агрессора, как обойти закон, продолжая насилие. Суды в Шотландии, например, больше не посылают агрессоров на курсы управления гневом, потому что источник домашнего насилия — не гнев, а желание контролировать своих партнеров и близких.

Защитные ордера и профилактические беседы. Что предлагают авторы законопроекта о домашнем насилии

Различные институты примирения. В Украине все еще применяется старая практика примирения жертвы и преступника. В таких случаях дело закрывается под давлением судьи и прокуроров, которые зачастую стремятся «сохранить семью». 50% дел о домашнем насилии в Украине заканчивается мировым соглашением. Полицейские могут пугать жертву тем, что «у детей будет судимый отец», их матери — рассказывать, что их тоже всегда били, и женщины поддаются уговорам. Насилие по большей части не будет уменьшаться либо будет принимать все более жестокие формы. Положительный пример — США, где примирение в таких делах запрещено.

Есть ли закон о домашнем насилии в России?

В России домашнее насилие декриминализировали два года назад. Что это значит? Мужчина может избить женщину и отделаться арестом на 15 суток или штрафом от 5 до 30 тысяч рублей. После этого мужчины возвращаются домой еще более озлобленными.

В других странах для жертв домашнего насилия создали особые центры – шелтеры, где они могут жить, если им некуда уйти от сожителя. Насильникам запрещают приближаться к жертве и принудительно отправляют их на курсы по управлению гневом, а самой жертве оказывают психологическую помощь.

На Wonderzine вышел большой текст с историями жертв домашнего насилия, а мы кратко пересказываем самый треш:

«Почему замечательный муж, отец нашего маленького сына стал меня бить?»

Виктимология — наука, которая изучает, как человек становится жертвой преступления. Не стоит путать с виктимблеймингом — огульным осуждением жертвы. Разумеется, когда речь идет о преступлении, виноват насильник. Но что именно произошло? Это и изучает виктимология.

— Десять лет назад я искала для себя ответ на вопрос: почему мой замечательный, хороший, любимый муж, отец нашего маленького сына стал меня бить. Или душить. Или угрожать. Как же так, что я сделала не так, в чем я виновата? — спрашивает Наталия Никифорова.

Для нее этот вопрос был вполне предметным. Она вышла замуж по любви за хорошего человека и родила ему сына. Ее муж был действительно неплохим человеком, после развода у них сохранились нормальные отношения, его любили друзья, обожала тусовка. Но он начал Наташу бить. И душить так, что грудь разрывалась от нехватки водуха.

— Моя мама говорила, что я неудачница и даже замуж не могла выйти нормально.

Друзья за редким исключением делали вид, что ничего не знают, и не выноси сор из избы. Нет дыма без огня, ты-то не ангел, поди. Я не ангел, но я забрала полугодовалого детеныша и уехала к подруге. Думать над ситуацией в безопасном месте.

Отметим, что не у всех есть такая возможность — думать над ситуацией в безопасном месте. Наталии повезло. Ситуация домашнего насилия — страшная, травмирующая. Осознать ее изнутри тяжело — потому и не уходит большинство женщин, получающих побои от мужей. Легче извне, в безопасном месте оценить риски. Для этого и нужны шелтеры, фонды, некоммерческие организации, помогающие попавшим в беду женщинам.

Так я стала виктимологом. Я получила свой ответ: я не была виновата. Не я решила, что можно в ссоре ударить или душить. Это был не мой выбор.

«Девушки боятся уходить»

— Из хорошего: спасали 1 сентября девочку Катю, — рассказывает Наталия. — Помогли забрать вещи, но в квартире не оказалось кота. Позже бывший Кати написал, что кот выпал из окна. Коту плохо, он в крови, но пусть Катя одна приходит, иначе будет плохо и коту, и Кате, и всем. Мы не вели переговоров с террористами. Утром квартира оказалась заперта. никто не открывал. Я позвонила 112, и там пообещали в случае чего прислать наряд «спасать кота». Караулили под окнами, есть ли этот… бывший дома. Попутно шли переговоры с ним по телефону. Наконец он согласился отдать кота, мы предупредили ветеринаров в ближайшей клинике и помчались за котом. Бывший был не рад нам, но кота отдал. Мы побежали к ветеринару, кот оказался здоров и все закончилось хорошо.

А из плохого — то, что большинство жертв не готовы уходить от своих агрессоров. Многие запросы в фонд звучат так: «Помогите изменить себя так, чтобы он меня не…»

• Не бил.
• Не насиловал.
• Не считал ничтожеством.

С такими девушками психологи фонда Олеся и Виктория проводят бесплатные сеансы психотерапии в шелтере. Это невероятно важно — сделать такую возможность, чтобы жертва могла разрешить себе уйти от преступника.

По официальной статистике, в 2018 году было зарегистрировано чуть более 12 тысяч женщин, потерпевших от мужей. В этом же году было зафиксировано 3260 тяжких и особо тяжких преступлений в сфере семейно-бытовых отношений.

Это сильно заниженная цифра. Она не включает в себя таких «сожителей», как избивавший Ирину Яша. Не включает в себя тех, кто забрал заявление под давлением собственных страхов или внешних обстоятельств. Не включает, в конце концов, тех, кто годами живет, боясь не то что заявление в полицию подать — уйти от насильника.

И нужно работать не с наказанием насильника — оно достаточно четко и ясно прописано в Уголовном кодексе.

Нужно работать с сознанием жертв и с созданием для нее условий, в которых она сможет вырваться из бытового ада.

Почему законопроект о семейном насилии не решает проблемы

В Общественной палате Свердловской области прошли «нулевые чтения» проекта закона о профилактике семейно-бытового насилия. Об остроте темы выразительно говорит одна мелочь. Все участники слушаний, в общем-то, придерживались одного мнения, но при этом перепалка возникла жёсткая.

Никто не говорит, что проблемы не существует. Никто не говорит, что насилие в семье – дело похвальное или хотя бы допустимое.

– То, что Церковь против этого законопроекта, никоим образом не означает, что она за насилие, – отчеканил член областной ОП, протоиерей Максим Миняйло. – Насилие – это зло, это грех.

Десять нянек

Субъектами профилактической борьбы с домашним насилием проект закона объявляет огромный перечень государственных структур и общественные организации. Но при этом по поводу каждой из этих структур следует оговорка, что делать она это будет в соответствии с существующими полномочиями. И это делает законопроект абсолютно беззубой декларацией.

Более того, по мнению подполковника Лилии Будкевич, положения законопроекта противоречат Конституции РФ, декларируемым ею правам и свободам гражданина. Будкевич чётко дала понять, что сотрудники органов внутренних дел на нарушение Конституции не пойдут.

Выводы

Решение задач по борьбе с домашним насилием зависит только от политической воли, без которой невозможно справиться с культурными стереотипами и контекстом. Если учесть опыт и уроки других стран, Россия окажется в выгодном положении — ей не придется самой прокладывать эту дорогу.

Предотвращение домашнего насилия невозможно без масштабной реформы образования, повышения осведомленности общества о гендерном насилии и кампаний, направленных на изменение норм поведения.

По мнению опрошенных экспертов, для эффективного реформирования необходимо искать союзников на руководящих должностях в профильных органах власти, которые понимают проблему и ясно дадут понять своим подчиненным, что домашнее насилие — это сфера ответственности государства.

Полный текст доклада «Самое опасное место: обзор мер по противодействию домашнему насилию. Международный опыт» можно прочитать на сайте проекта «Правовая инициатива»

Раз в неделю наши авторы делятся своими впечатлениями от главных событий и текстов

Источники

• http://sntch.com/vidish-szadi-yamy-eto-ya-ih-poltora-chasa-ryl-dlya-tebya-5-grustnyh-istorij-zhenshhin-o-domashnem-nasilii/
• http://expert.ru/2019/10/28/tyi-ne-odna_-sasha-mitroshina-i-alyona-popova-o-seti-vzaimopomoschi-zhenschin/
• http://ural.aif.ru/society/pochemu_zakonoproekt_o_semeynom_nasilii_ne_reshaet_problemy
• http://www.dw.com/ru/%D0%B4%D0%BE%D0%BC%D0%B0%D1%88%D0%BD%D0%B5%D0%B5-%D0%BD%D0%B0%D1%81%D0%B8%D0%BB%D0%B8%D0%B5-%D1%87%D1%82%D0%BE-%D1%81%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D1%82%D1%83%D1%8E%D1%82-%D0%B4%D0%B5%D0%BB%D0%B0%D1%82%D1%8C-%D0%B6%D0%B5%D1%80%D1%82%D0%B2%D0%B0%D0%BC/a-49720800
• http://www.ridus.ru/news/313122
• http://zona.media/article/2019/12/16/domashnee-nasilie-doklad