Закон о домашнем насилии квартира

Что говорит закон о домашнем насилии 2020 года в России и на чьей стороне он стоит?

Домашнее насилие – достаточно распространенная проблема во всем мире. Страдают от данного явления и мужчины, и женщины, и дети, однако последние две категории наиболее сильно подвержены рискам. В 2020 году многие развитые страны имеют закон, позволяющий привлекать к административной и уголовной ответственности домашних тиранов. В России же вокруг принятого в 2019 году законопроекта развернулась целая полемика с участием политиков, юристов и даже РПЦ. Как обстоят дела в РФ с данным законом и как юридически правильно и безопасно защитить себя или близкого человека в подобной ситуации.

Внимание! Если возникнут вопросы, можете бесплатно проконсультироваться в чате с юристом внизу экрана или позвонить по телефону горячей линии: +7 (800) 550-39-71 Бесплатный звонок для всей России.

Что собой являет домашнее насилие?

Под понятие домашнее насилие попадают ряд действий физического, психологического, сексуального и экономического характера. К физическому насилию относится:

• толкание, пощечина;
• побои кулаками, шлепки;
• побои палками, ремнями, молотками, другими тяжелыми предметами;
• порезы и уколы ножом или другими острыми предметами;
• тягание за волосы, плевки, биение головой об стены и т.д.

К психологическому насилию относятся такие обстоятельства:

• унижения;
• постоянная критика;
• постоянный контроль, слежка, в том числе проверка переписок, телефонов, использование шпионского программного обеспечения, камеры слежения;
• угрозы убийства жертвы или ее близких;
• использование уничижительных слов в обращении;
• создание условий, в которых жертва оказывается зависимой от абьюзера и не имеет возможности попросить о помощи;
• создание отрицательного мнения о жертве, выставление ее психически не здоровой, чтобы вызвать недоверие к ней, если она пожалуется;
• шантаж, манипуляции.

К сексуальному насилию относятся не только акты проникновения, но и принуждения к демонстрации обнаженного тела, прикасание к гениталиям, смотреть порнографию или мастурбацию партнера, а также выполнять репродуктивные задачи.

Домашнее насилие иногда называется бытовым, и явление юридически определяется не только среди законных супругов, но и в парах, живущих в гражданском браке.

Какая ответственность за домашнее насилие?

Пока Законопроект о Профилактике домашнего насилия не принят, правоохранители опираются на ст.116.1. УК РФ. Наказание в случае доказательства бытового насилия будет:

• штраф до 30 тыс. руб. или в размере зарплаты за период до 3 месяцев;
• общественные работы сроком до 240 часов;
• исправительные работы сроком до полугода;
• арест на 3 месяца.

Что говорят юристы и правозащитники о законе?

Эксперты утверждают, что штрафные санкции для рецидивистов не предположены и в случае жестких нарушений виновник получит реальный срок.

Если ДН фиксируется впервые, то человек будет оштрафован. Условием является и тяжесть нарушение, то есть, если это ограничивается шлепками, подзатыльниками, и т.д. К сожалению, Уголовный Кодекс РФ не регламентирует понятие побои, соответственно опирается лишь на телесные повреждения и если их нет, то доказать рукоприкладство будет проблематично.

Кроме того, жертвы сами часто не говорят о сложившейся ситуации, поскольку часто считают такое поведение нормой. Ведь на уровне менталитета в РФ такие утверждения – «Бьет, значит любит», «Сама спровоцировала» и т.д.

Следовательно, спасение и защита прав жертв домашнего насилия в руках исключительно самих пострадавших. Во всяком случае, пока.

Что важно знать о самообороне

Довольно часто женщины, страдающие от домашнего насилия, пытаются ответить партнеру той же монетой, однако грань между самообороной и превышением довольно тонкая. Человеческое тело устроено таким образом, что в критической ситуации задействует все ресурсы для выживания и резкий выброс адреналина может привести к плачевным последствиям.

Закон позволяет жертве защищать свою жизнь и неприкосновенность, но запрещает наносить телесные повреждения и вред жизни обидчику. Поэтому, конечно лучше при малейших предпосылках тирании обращаться в правоохранительные органы и фиксировать инциденты.

Законопроект о домашнем насилии в России 2019 года

В 2019 году в Государственную Думу был подан законопроект о Домашнем Насилии, поскольку предпосылок достаточно много. В 21 веке многие семьи еще живут по средневековым законам, в то время, как жертвам и их родственникам правоохранительные органы говорят: «Убьет, тогда посадим.»

В домашнем насилии тяжкие телесные повреждения – это редкость, а вот убийства на бытовом уровне происходят в 70% случаев, если в семье присутствует тирания. Причем совершают убийство иногда и жертвы, в процессе самозащиты, после чего их обвиняют в превышении полномочий и отправляют отбывать наказание.

Что же гласит закон? Согласно 4 ст. Закона, цель его – поддержка и сохранения семьи, а также оказание оказание социальной и медицинской помощи пострадавшей стороне. К нарушителю будут применяться защитные предписания, в результате которых он может быть выселен при условии, если есть куда, а также запрет на вступление в любой контакт с жертвой.

Если вникнуть в суть законопроекта, то он, в случае принятия, вносит ряд изменений в процесс правового взаимодействия между жертвами БН и абьюзерами.

1. Побои в домашних условиях декриминализируются. Ранее за подобное нарушение нарушитель мог получить до 2-х лет лишения свободы. Согласно новому законопроекту, сейчас это административное нарушение, за которое предполагается штраф до 30 тыс.рублей.
2. В случае отсутствия доказательств, максимум, на который может рассчитывать жертва – это проведение профилактической беседы.
3. Если есть доказательства побоев, суд может выдать предписание, по которому нарушитель не имеет права контактировать с пострадавшим ни при каких обстоятельствах. Однако, потенциальная опасность для жертвы в таких ситуациях увеличивается в разы, так как это может только разозлить тирана. Кроме того, штраф будет платиться из семейного бюджета, следовательно косвенно его оплачивает и сама жертва.
4. В тексте законопроекта ничего не сказано о сексуальном насилии, в результате чего получается, что партнеры заведомо согласны на любые действия интимного характера.

Что делать в случае бытового насилия?

Жертвы домашнего насилия должны тщательно продумать стратегию выхода из сложившейся ситуации. Большинство не решаются на реальные шаги по причине страха усугубить ситуацию, вызвать сильный гнев партнера, что нередко приводит к более тяжелым последствиям.

Что должен знать человек, подвергающийся насилию:

1. Начать говорить о проблеме с близкими. Рассказать о происходящем, максимально сосредоточившись на всех фактах.
2. Обязательно подготовить место, куда можно уйти: к друзьям, снять квартиру, если есть такая возможность.
3. Держать при себе документы.
4. Обратиться в полицию и письменно написать заявление.
5. Зафиксировать побои в медицинском учреждении.
6. Попросить соседей о помощи, в случае, если они услышат крики, и попросить вызвать полицию.
7. Обратиться в центр поддержки в подобных ситуациях.

Куда обращаться за помощью пострадавшим?

Женщины, страдающие от домашнего насилия, дети, пожилые люди, не должны молчать. В РФ имеется несколько организаций, которые помогают в борьбе с созависимостью и домашней тиранией:

1. Проект «Насилию.нет» https://nasiliu.net/.
2. Кризисный центр помощи женщинам и детям в Москве – https://krizis-centr.ru/. Телефон – 8 (499) 977-17-05 и др.
3. Независимый благотворительный центр помощи пережившим сексуальное насилие «Сестры», телефон (495) 901-02-01.
4. Горячая линия помощи: 8-800-7000-600. Позвонить туда можно бесплатно.

Психологи говорят, что подобные союзы редко становятся нормальными и проблемы в отношениях будут только усугубляться. Разработчики законов иного мнения и прилагают усилия для сохранения ячейки общества любой ценой.

В результате домашнего насилия страдают не только женщины, но и дети, которые рискуют попасть «под горячую руку» либо же наблюдают за этим и получают серьезные психологические травмы. Стоит ли сохранять семью в таком формате или нет, решать, конечно, партнерам, но нужно помнить и о том, что даже у любви есть предел.

Внимание! Если возникнут вопросы, можете бесплатно проконсультироваться в чате с юристом внизу экрана или позвонить по телефону горячей линии: +7 (800) 550-39-71 Бесплатный звонок для всей России.

«Антисемейный закон»: Мужчин хотят выселить из собственных квартир

• 

Лоббисты «закона о бытовом насилии» не скрывают, что готовы оставить собственников без их жилья

Прошедшая 24 декабря в Москве пресс-конференция лоббистов так называемого Закона о семейно-бытовом насилии должна была, по мысли её организаторов, снять многие острые вопросы касательно этого проекта, уже разделившего общество и заставившего лидера страны усомниться в целесообразности принятия этого документа. В мероприятии приняли участие: член Совета Федерации Инна Святенко, депутат Государственной Думы Оксана Пушкина, адвокаты Алексей Паршин (защитник сестер Хачатурян) и Мари Давтян, «правозащитница» Алёна Попова (активистка «болотной оппозиции», обещавшая в 2012 году, что спустя пять лет станет премьером России).

Такой блестящий состав обещал разъяснения и откровения. И они случились. Однако вместо умиротворения новые заявления «антисемейников» лишь подлили масла в огонь. Фактически они заявили о том, что проблемы угрозы ложных обвинений не существует, а право собственности и неприкосновенности жилища, закрепленное в Конституции, может попросту игнорироваться.

Адвокат Матвей Цзен, комментируя законопроект, остроумно назвал эту меру «бездомным арестом», в противоположность домашнему: там человек может находиться только у себя дома, тут – где угодно, кроме своего дома. Этот бездомный арест может использоваться как для неорганизованного, так и для вполне организованного квартирного рейдерства, для создания условий, в которых лишенный права пользования своим имуществом человек уступит его с меньшим сопротивлением. Например, такая манипуляция может осуществляться при разводе, чтобы более решительно «отжать» квартиру у бывшего супруга.

«Начинается долгий процесс, в ходе которого вы, вероятно, будете осуждены только одним собственным словом, и в течении которого вы не сможете получить доступ к своему собственному дому, а также, скорее всего, будете уволены с работы…

Согласно этому закону, вина по умолчанию возлагается на мужчину. То есть, даже если это именно он совершил вызов, и именно у него на теле имеются следы, указывающие на насилие, — именно он будет помещён в тюрьму. И ограничительные меры будут наложены именно на него, так что он не сможет вернуться домой, пока женщина по-прежнему находится там. Если мужчина схлопочет обвинение в гендерном насилии, то он лишится опеки над своими детьми, а если он попутно находится в процессе развода, то он, вероятно, потеряет вообще всё.

С момента предъявления обвинений женщины также получают особые льготы, поскольку они считаются жертвами… Все судебные издержки по таким процессам оплачивает государство. Чтобы обвинить мужчину, женщине не надо платить ничего».

Результат не замедлил сказаться – с 2003 года в Испании неуклонно растет статистика мужских самоубийств при неизменности числа женских. Общее число покончивших с собой мужчин выросло в два раза – это прямое следствие того, что в результате открытой испанскими феминистками инквизиционной «охоты на мужчин» многие остались без работы, без семьи, без детей, а главное, без собственного дома.

Если до пресс-конференции ещё оставались сомнения в том, что лоббисты российского варианта антисемейного закона просто не осознают его правовых последствий, то теперь карты были открыты. Последствия они осознают и сознательно игнорируют. Особенно откровенен был адвокат сестер Хачатурян Алексей Паршин.

Для начала он сообщил точку зрения своих зарубежных коллег (что России намереваются насильственно пересаживать иностранный опыт, никто и не скрывает), что ложных доносов и оговоров «по их статистике – не больше 2%». Второй его аргумент – мол, если в полицейский участок врывается женщина и кричит, что у неё украли сумочку, никто не бросается в первую очередь проверять, была ли сумочка. Иными словами, устанавливается абсолютная презумпция виновности обвинённого мужчины (характерно, что в ходе пресс-конференции лоббисты наконец-то признали: закон и в самом деле направлен прежде всего против мужчин): «Там разберутся».

Построения Паршина являются, по сути, совершенно циничными и антиправовыми. Когда кто-то кричит, что у него украли сумку, то ищут, прежде всего, вещь, а не вора. Мало того, зачастую нахождение вещи прекращает расследование кражи – была она или нет на самом деле.

В случае же с бытовым насилием уместны примеры скорее с изнасилованиями – изучение довольно большого массива реальных обращений в правоохранительные органы об этом преступлении показывает, что заведомо ложные жалобы очень часты и могут достигать половины случаев за год. Особенно часты они со стороны несовершеннолетних, опасающихся признаться родителям в добровольном характере связи. Не менее часто встречаются и обращения об изнасиловании «постфактум», когда сама связь была добровольной, однако последующее поведение мужчины показалось женщине оскорбительным и обидным (например, после возлияний и ночи страсти случайный «герой-любовник» женщину обокрал). Второе немногим отличается по аморальности от изнасилования, но тем не менее фактическая сторона обвинения оказывается ложной.

Может быть, конечно, остатки давно позабытой протестантской этики делают шведов феноменально честными (правда, когда читаешь детективы Стига Ларссона, в это не верится), но, скорее всего, речь идет об обычном сокрытии статистики, например, причислении к ложному доносу только той лжи, которая была опровергнута в суде. В любом случае призыв ориентироваться на принцип «держи вора, а там разберутся», переданный нам от шведов адвокатом Паршиным, звучит откровенно пугающе и подтверждает, что антисемейный закон – это не про право, а про феминистский суд Линча при соучастии государства.

Не менее показательно было и другое заявление Паршина: «Не может превалировать право собственности над правом на жизнь, правом на здоровье», которым он оправдал «бездомные аресты», которые предполагается налагать на мужчин-«агрессоров». Иными словами, господин Паршин одной репликой отменил 25 и 35 статьи Конституции России, гарантирующие неприкосновенность жилища и право частной собственности.

Спору нет, право на жизнь действительно выше права собственности. Однако в случае законопроекта о «семейно-бытовом насилии» речь идёт не об угрозе жизни или здоровью – защиту от соответствующих угроз должен предоставлять уголовный кодекс. Речь идет, как подчеркнула несостоявшийся премьер Алена Попова, о всех видах насилия – экономическом, физическом, психологическом, сексуальном. И, конечно, право не выслушивать действительно или мнимо обидные замечания не может и не должно ставиться выше права собственности и права на жилище.

Один раз за последние 102 года жилища в России уже были обобществлены и подчинены принципу революционной целесообразности – и это привело к полной разрухе и в клозетах, и в головах. Если речь идёт о реальной серьёзной угрозе преследования, то, если жертва проживает с агрессором под одной его крышей и ей больше некуда идти, необходимо содействие государства в предоставлении ей временного жилья. Но конфискация законного жилья в качестве меры уголовного наказания давным-давно устранена, так как является несправедливостью и фактором социального напряжения. Также ограничивается и изъятие жилья за долги. Никаких оснований вводить для собственников ограничение в пользовании своим жильём в случае фактически внесудебного преследования, осуществляющегося, как нам уже доказали, по принципу «украденной сумки на рынке», не существует. Появление в законе любых ограничений для собственников жилья означало бы полный дефолт нашей правовой системы в самих её основаниях.

Лоббисты антисемейного закона так уверены в своей правоте и поддержке иностранных сил, что сами, в общем-то, не осознают, насколько проговариваются. Высшей инстанцией для них является не народ России, а Страсбург. Депутат ГД Оксана Пушкина так и сказала, мол, в январе ей ехать в Страсбург и, если закон не будет принят, придётся отдуваться перед строгими господами и госпожами за пробелы в российском законодательстве.

Депутат Государственной думы Оксана Пушкина. Фото: Сергей Ведяшкин / АГН «Москва»

Продвигаемый законопроект едва ли не в каждой своей статье противоречит фундаментальным принципам права: презумпции невиновности, недопустимости карать за деяния, которые не признаны законом преступлением, праву на неприкосновенность жилища и частной жизни, праву на семью и воспитание детей. Не учитываются ни уровень несовершенства и коррумпированности нашей правоохранительной системы, ни правовая культура, серьёзно подорванная периодом революционного правосудия, к которому вновь зовут возвратиться феминистки.

При этом о реальных проблемах женщин зашла речь по большому счёту один раз – когда было указано на недостаточное количество центров помощи жертвам насилия. Конечно, и в существовании таких центров есть свои риски: как и любая другая система, они просто могут начать искать себе работу и придумывать её, высасывая те или иные случаи из пальца. Но всё-таки начинать следовало бы с социальной помощи, а не с выстраивания систем внесудебного преследования из участковых и судей. И если такой социальной помощи нет, то ничем, кроме кормёжки «палочной системы» нашей полиции, ситуация не закончится. Причем меры будут приниматься не против самых опасных, а против самых беззащитных. С опасными, как и прежде, будут бояться связываться.

Единственный проблеск вменяемости, который показали лоббисты антисемейного закона – это то, что они стали подчёркивать, что он не предполагает вмешательства в воспитательный процесс в семье, что семейную дисциплину этот закон никак не нарушит. Но вряд ли тут можно видеть что-то большее, чем распределение работы: боевые ювенальщики – это одно, боевые феминистки – другое. Давайте сначала победим мужчин до испанской степени, а потом уже возьмёмся за детей.

Увы, пресс-конференция авторов и апологетов «закона о семейно-бытовом насилии» подтвердила худшие опасения. «Революционная целесообразность» оказывается превыше всего – некогда доказывать, надо трясти (и это, конечно, проливает совершенно иной свет на то же «дело Хачатурян», может, и в их случае дело не в безысходности, а в «революционной целесообразности» убийства?). Перед нами не столько попытка устранить пробелы в законодательстве, оставляющие женщин беззащитными против серьёзных угроз, сколько стремление ввести в России «феминистский суд Линча» по испанскому и шведскому образцу. Попытки, совершенно не отягощённые ясным правосознанием, пониманием фундаментальных основ права и прямо упраздняющие часть конституционных гарантий граждан.

Вопрос об антисемейном законе, таким образом, это совсем не вопрос «мужчины или женщины», и не только вопрос «традиция или феминизм». Это вопрос «Конституция или анархия», «Собственность или грабеж», «Право или произвол». Именно поэтому принятие подобного проекта означало бы откат в развитии нашего правосознания к уровню конфискаций, лагерей, а там недолго и до расстрелов…

«Можно будет выселять людей»: Закон о домашнем насилии на руку квартирным рейдерам — адвокат

• 

Темой выпуска программы на Царьграде «Дежурный по редакции» стал проект закона о домашнем насилии, который уже прозвали «антисемейным». Егор Холмогоров обсудил проект с адвокатом Матвеем Цзеном. Юрист назвал формулировки, которые содержит документ, абсолютно недееспособными с точки зрения российского права. Более того, в нынешнем виде законопроект, по мнению адвоката, будет на руку квартирным рейдерам, которые, воспользовавшись ситуацией, смогут выселять людей из их собственного жилья.

Ведущий «Дежурного по редакции» Егор Холмогоров признался, что уже сама по себе формулировка предмета закона о домашнем насилии ему кажется абсурдной.

«Оказывается, семейно-бытовое насилие — это некое умышленное деяние, содержащее угрозу причинения психического страдания или имущественного вреда и при этом не содержащее признаки административного правонарушения или уголовного преступления? Это как? Некое деяние, которое не является преступным, которое не содержит прямую угрозу, а потенциальную угрозу, оно тем не менее объявляется наказуемым», — изумляется Холмогоров.

Гость программы, адвокат Матвей Цзен, согласился, заявив, что ведущий абсолютно прав.

«С точки зрения российского права подобная формулировка абсолютно недееспособна. В нашем законодательстве нет нормативного определения понятия «страдание», соответственно, размышлять о психическом или физическом страдании возможно, только исходя из их бытового толкования, словарного толкования, но, как мы знаем, это толкование достаточно неопределённо для того, чтобы под подобные действия, потенциально угрожающие каким-либо страданием, можно было бы подвести что угодно. Совершенно непонятно, что авторы законопроекта подразумевают под угрозой причинения имущественного вреда, особенно учитывая то обстоятельство, что в соответствии с законодательством абсолютное большинство семей у нас существует в формате общего имущества, мало кто его делит», — сказал юрист.

Он добавил, что даже не может привести ни одного примера, поскольку всё, что приходит на ум, в той или иной степени нарушает уже действующее законодательство и является либо уголовным преступлением, либо административным правонарушением, в силу чего уже выпадает из-под действия данного закона.

Холмогоров в свою очередь заметил, что его смущает то, как закон может трактовать отношения в многодетной семье, поскольку тут без определённой дисциплины, без жёстких требований, невозможно воспитать детей.

«Когда ты говоришь: «Немедленно вставай в школу!» или когда ты говоришь: «Немедленно отдай смартфон, потому что нужно делать уроки!» — это может быть воспринято как психический вред? Формально под этот закон такие действия подпадают автоматически. Разве не так?» — поинтересовался ведущий у юриста.

Цзен признал, что формулировка настолько широка, что каким-то образом аргументированно возразить против неё невозможно.

«Под неё может попасть всё что угодно. Поэтому, конечно, законодательство с подобного рода формулировками нельзя принимать, особенно учитывая то, что наша страна построена на бюрократическом, формальном понимании законов и органы, которые их исполняют, они стремятся буквалистски их понимать. Поэтому, конечно, лучше потратить больше бумаги и создать большое определение, которое бы действительно в себя включало те вещи, с которыми они действительно хотят бороться», — предложил адвокат.

Холмогоров поддержал идею, отметив, что необходим перечень с реальными действиями, которые могут быть определены как насилие.

«Есть ужасные случаи, ужасные примеры. Но фактически сейчас эти ужасные частные случаи и примеры используются для продавливания максимально общей и позволяющей чудовищные передержки и злоупотребления формулировки. Возможен ли корректный перечень? Так же, как у нас Уголовный кодекс состоит из перечня конкретных деяний, большинство из которых очень точно определены?» — задал вопросы адвокату ведущий.

Но Цзен заявил, что создание такого перечня невозможно в контексте именно профилактики семейно-бытового насилия.

«То есть мы говорим не о борьбе с семейно-бытовым насилием, а о его профилактике. То есть о создании той ситуации, когда оно не возникло. Ближайшим аналогом является профилактика болезни. Человек, который проводит профилактические мероприятия, закаляется, принимает витамины, ведёт здоровый образ жизни или даже вакцинируется, он не болен», — проводит аналогию юрист, добавляя, что профилактика — это социальная работа, а не работа участкового.

«Тогда получается, этот закон вообще мимо всего. Потому что его центральное и самое опасное понятие — это понятие так называемого защитного предписания, которое, по большому счёту, ограничивает права человека, которого в досудебном порядке признали насильником, причём психическим, имущественным и так далее», — говорит Холмогоров.

Цзен снова соглашается с ведущим, называя формулировки «кафкианскими».

«Основанием для начала процесса служит заявление о начале процесса. И мы начинаем, соответственно, процесс, результат которого уже предрешён самой такой бюрократической логикой этого документа. Кто-то будет объявлен виновным нарушителем», — поясняет сравнение адвокат.

Он добавляет, что законопроект фактически возлагает, с одной стороны, обязанность, с другой стороны, даёт очень широкие полномочия «самому умершему» институту участковых.

«Проблема института участковых в том, что он очень перегружен и довольно мало контролируем. Потому что участковые находятся примерно в положении солдата на передовой. То есть ниже участкового не пошлют — «ничего начальство мне не сделает, я уже участковый». И этому участковому, даже представим себе идеального участкового, его первая проблема, что он очень перегружен. Что он хочет от законодателя? Чтобы ему дали конкретные инструкции, как действовать в чётко описанных ситуациях по чётким правилам. Ему вместо этого даётся законопроект, который он может понять только определённым образом: поступило заявление — я должен вынести защитное предписание», — предупреждает Цзен.

При этом, по его словам, никуда не уйти от «палочной» системы в МВД. Иными словами, у участковых появится норма защитных предписаний, которую они должны будут выполнять ежемесячно, причем с нарастающим итогом.

«Нужно будет выдавать на одно защитное предписание в этом месяце больше, чем в предыдущем, чтобы показать свою работу, а затем надо будет, поскольку это тоже возложено на полицию, обращаться в суд за получением судебных защитных предписаний. Здесь мы переходим к ключевой коррупционной и крайне опасной для обычных граждан теме этого законопроекта — это судебному защитному предписанию, а именно тому положению в этом предписании, которое позволяет де-факто выселить человека из его собственного жилья. Это совершенно абсурдно и совершенно противоправно. Потому что конституционно установлено право на жилище. Основания для ограничения этого права в нашем законодательстве чётко прописаны и довольно малы», — подчёркивает адвокат.

Цзен отмечает, что фактически это можно назвать утратой права собственности с некоторыми ограничениями, то есть человек сохраняет право собственности, но жить в квартире он не может.

«То есть фактически по силе воздействия этот судебный ордер, судебное защитное предписание довольно близки к аресту. Обратим внимание, что у нас следующая после ареста более слабая мера пресечения — это домашний арест. А у нас некий бездомный арест. Вы можете находиться где угодно, но вне вашего дома. И вот этот бездомный арест, конечно, будет использоваться квартирными рейдерами для выселения людей. Потому что совершенно понятно, что человек, который фактически не может пользоваться имуществом, с большей охотой расстанется с его юридическим титулом, не говоря уже о том, что это колоссальный социальный удар по стабильности», — предупредил адвокат.

Опубликованы поправки к последней версии законопроекта о домашнем насилии. Главное

Депутаты Госдумы, правозащитники и адвокаты подготовили поправки к последней версии законопроекта о профилактике домашнего насилия, которая была раскритикована общественностью. В них, в частности, уточняется расстояние, на которое преследователю будет запрещено приближаться к жертве, подробно раскрыт термин «семейно-бытовое насилие» и перечислены его виды, а также прописаны варианты наказания абьюзеров. «Предполагаются реальные меры защиты жертв насилия и системная работа с агрессором. Мы выступали и будем выступать за работающий закон, который действительно спасет и защитит пострадавших от домашнего насилия», — написала на своей странице в Facebook соавтор поправок, правозащитница Алена Попова.

Основные положения поправок к законопроекту

1. Определение семейно-бытового насилия. Авторы поправок пишут, что семейно-бытовое насилие — это умышленное действие или бездействие в отношении близких, если это деяние причиняет пострадавшему физическую боль, и (или) наносит вред здоровью, и (или) причиняет психические страдания, и (или) причиняет ему имущественный вред. Сюда же относится угроза совершения подобного деяния.

Оговариваются виды домашнего насилия: физическое, психологическое, сексуальное и экономическое. Право на необходимую оборону предлагается не считать семейно-бытовым насилием. Кроме того, уточняется, что если родители, например, не разрешают своему ребенку слишком много времени проводить около компьютера или записали его в спортивную секцию, то они не совершают насилия.

«Более того, важно понимать, что „не купил ребенку трансформера“ или „не купил жене шубу“ также не является ни в коем случае экономическим насилием», — говорится в поправках к законопроекту. Под экономическим насилием предлагается понимать умышленное лишение человека жилья, пищи, одежды, лекарств или иных предметов первой необходимости

К физическому насилию относятся любые умышленные насильственные действия (лишение свободы, понуждение к употреблению психоактивных веществ, причинившие вреда здоровью и физической боли), а также отказ в удовлетворении основных потребностей в уходе, заботе о здоровье и личной безопасности пострадавшего. Психологическое насилие — это, в том числе, оскорбления и распространение клеветы, высказывание угроз, шантаж, преследование, изъятие личных документов. Сексуальное насилие — деяние, посягающее на половую неприкосновенность или половую свободу пострадавшего, в том числе посредством силы, угроз или шантажа.

2. Преследование. Еще один термин, который, как и семейно-бытовое насилие, пока не закреплен юридически. Согласно предложенным поправкам, преследование — это действия, направленные на пострадавшего вопреки его воле. Они могут выражаться в поиске жертвы, попытке выяснить ее место проживания или пребывания, навязчивых телефонных звонках (сообщениях в интернете), в попытках выйти на связь через третьих лиц. Преследование — это также посещение места работы, учебы или лечения пострадавшего.

3. Право на защиту и профилактика. Закон о домашнем насилии должен распространяться не только на формальных родственников, а на всех проживающих совместно, а также бывших супругов, их иждивенцев, близких и свидетелей правонарушения, работников соцслужб, если есть основания полагать, что им тоже может быть причинен вред.

В профилактике домашнего насилия, по мнению авторов поправок, могут принимать участие как органы власти, надзорные органы и полиция, так и общественные и кризисные некоммерческие организации. Меры профилактики нужно предпринимать незамедлительно после того, как к ним поступят заявления пострадавшего или узнавших о факте насилия, решения судов или компетентных органов.

Среди мер профилактики называются индивидуальные профилактические беседы и постановка на учет агрессоров. Законопроект также подразумевает принудительные специальные курсы по работе с гневом для реабилитации абьюзеров. Для пострадавших предусмотрены программы психологической поддержки.

4. Защитные и охранные предписания. Защитные предписания должны выдавать сотрудники полиции. Предписание выносится с согласия пострадавшего и без, если жертва из-за возраста, болезни, инвалидности, материальной зависимости или по какой-то еще причине не может выразить согласие.

Документ запрещает нарушителям преследовать и вступать в любые контакты с жертвой, приближаться к пострадавшему на расстояние ближе, чем на 50 метров. Действовать предписание будет 30 суток, в случае необходимости этот срок может быть продлен до двух месяцев. На время действия защитного предписания нарушитель ставится на профилактический учет органами внутренних дел.

Охранные предписания будут выдаваться в судебном порядке в случае, если защитное предписание не останавливает нарушителя. Оно может продлеваться максимум на срок до двух лет и предполагает более широкие меры воздействия. Обидчику также нельзя будет контактировать с жертвой, приближаться на расстояние ближе, чем на 50 метров, а еще приобретать и пользоваться любыми видами оружия. Агрессора могут обязать покинуть совместное жилье (независимо от того, кто является собственником жилого помещения, но при условии наличия у нарушителя возможности проживать в ином жилом помещении, в том числе по договору найма). Кроме того, абьюзера могут заставить передать пострадавшему человеку личные вещи, которыми он располагает, а также пройти специализированную психологическую программу.

За первое нарушение защитного предписания нарушителей предлагается наказывать штрафом, а за повторное или игнорирование охранного ордера — привлекать к уголовной ответственности, предусмотрев один год лишения свободы. Также могут быть назначены исправительные или обязательные работы.

5. Временное жилье. Авторы поправок считают, что органы власти обязаны «незамедлительно обеспечить» временным бесплатным жильем жертву домашнего насилия, если такая просьба поступила от потерпевшего. Оговаривается срок — минимум на два месяца. Он может быть продлен, если угроза жизни и здоровью потерпевшему не устранена.

Соавторами поправок стали депутаты Оксана Пушкина, Ирина Роднина, Ольга Савастьянова, Елена Вторыгина, Татьяна Касаева, адвокаты Мари Давтян и Алексей Паршин, а также правозащитница Алена Попова. Все они принимали участие в разработке опубликованной Совфедом версии законопроекта.

Обсуждение законопроекта — до 15 декабря

Последняя версия законопроекта о профилактике семейно-бытового насилия была опубликована на сайте Совфеда 29 ноября. Эксперты раскритиковали документ, заявив, что его положения не были согласованы с рабочей группой, принимавшей участие в его разработке. «Это редакция не просто урезанная и сокращенная, она еще и во многом юридически безграмотная. Это результат заигрываний Совфеда с разного рода радикальными консервативными группами», — отметила адвокат Мари Давтян.

Дмитрий Медведев прокомментировал законопроект о домашнем насилии

Сейчас опубликованный законопроект — предмет открытого общественного обсуждения, которое продлится до 15 декабря. К размещенному на сайте Совфеда документу уже поступило более 5 тыс. комментариев.

За принятие законопроекта выступают многочисленные кризисные центры, правозащитные, благотворительные и феминистские сообщества. Генпрокуратура поддержала введение защитных предписаний для домашних агрессоров. Против закона о домашнем насилии высказываются ультраконсервативные организации вроде «Сорока сороков» и «За права семьи». Они считают, что закон разрушит институт семьи в России, поскольку нарушает пределы вмешательства государства в домашние дела граждан. В РПЦ заявили, что закон о домашнем насилии приведет к «бракоразводным войнам».

Согласно недавнему опросу «Левада-центра», каждый третий житель России (31%) сталкивался с домашним насилием в собственной семье и своем ближайшем окружении. По данным МВД, за девять месяцев 2019 года от домашнего насилия пострадала 15 тыс. 381 женщина. Исследование «Новой газеты» и «Медиазоны» показало, что 79% осужденных женщин становились жертвами насилия со стороны тех, кого потом убили.

Как выгнать мужа из его квартиры и другие новации законопроекта о домашнем насилии

Нет семейному насилию!

Наверное, начать стоит с того, что я плохо отношусь к семейному насилию. Очень плохо! Я не сторонник семейного насилия! Я не хочу, чтобы злые мужики били и унижали своих жен и детей! Более того, я в совершенном, непритворном ужасе от статистики смертей от домашнего насилия и я бы очень хотел, чтобы она резко пошла на убыль!

В то же время я решительно против того, чтобы человека (в нашем случае в 99,999% случаев – мужчину, мужа) выселяли из квартиры, нередко его собственной, именно им и заработанной, всего лишь по звонку его жены. Я столь же решительно против рассмотрения дел о выдаче «охранных ордеров» в мировом суде, особо не нуждающемся в сборе доказательств и состязательности сторон (а также и в присутствии каждой из сторон на судебном заседании). Против именно потому, что наши дорогие женщины далеко не всегда обладают ангельским нравом, и на такой благодатной почве злоупотребления взойдут пышным цветом.

Нельзя решать одну проблему, создавая массу других. Нельзя попрать базовый принцип презумпции невиновности и одновременно кричать о торжестве законности. Нельзя делать одну из сторон конфликта априори виновной только из-за наличия у неё более тяжелых кулаков. А ещё нельзя грубо вторгаться в семейную жизнь без серьезных на то оснований.

Вы спросите: с чего это автор так разнервничался? А повод у автора есть, и повод серьёзный: новый проект закона о домашнем насилии был представлен в Госдуму членами инициативной группы, состоящей в основном из видных деятельниц феминистского движения, ЛГБТ-активистов и просто очень хороших людей, понимающих, что «так жить нельзя». Понимают ли они, как можно и нужно? Это вопрос дискуссионный. Но кого у нас интересуют подобные мелочи?

Ещё раз, без малейшей иронии: домашнее насилие в нашей стране (и не только в нашей) является очень серьёзной проблемой. По статистике последних лет, его жертвами ежегодно становятся около 14 тысяч человек, в основном женщины и дети. И это ещё не самые плохие цифры. Несколько лет назад число погибших доходило до семнадцати тысяч в год! Добавим сюда тех, кто получил увечья, тяжкие телесные повреждения, просто побои и перманентные унижения, и можно с уверенностью говорить о том, что наводить порядок в этой области нужно.

Презумпция невиновности — «всё»? Окончательно и официально?

Однако методы, которые предлагаются разработчиками (об этом позднее) закона, довольно экстравагантны и находятся далеко за рамками права и даже здравого смысла. Чего только стоит введение в юридическую практику термина «экономическое (финансовое) насилие». Ситуация, когда вы ограничили ребенка в карманных деньгах, скоро сможет трактоваться как экономическое насилие. А если вы сделали это не просто так, а в ответ на плохое поведение ребенка или его неудовлетворительные отметки, вас могут обвинить ещё и в психологическом давлении, систематическом эмоциональном давлении, создании в семье негативной атмосферы, отрицательно влияющей на здоровье её членов.

И это, вы не поверите, не шутка: инструментов, предлагаемых законом, для этого достаточно, а уж как их будет трактовать и применять суд, можно только догадываться. Но что-то мне подсказывает, что, как обычно, с явным перекосом в пользу женщин, без сбора доказательной базы, заранее назначая мужчину виноватым во всех грехах и бедах.

Говорить про более серьезные случаи вроде пощечины просто нет смысла: понятно, что тут никто даже разбираться особо не будет. И это при том, что в юридической практике есть много известных случаев нанесения женщиной побоев самой себе. Причем некоторые из них даже были сняты скрытой камерой и при некотором упорстве их можно найти в Интернете.

Одним из аргументов феминисток и правозащитниц является то, что в России сфера домашнего насилия якобы декриминализована. Дескать, бей сколько хочешь, в худшем случае отделаешься штрафом. Это, строго говоря, лукавство, и вот почему. Во-первых, декриминализован только первый случай домашнего насилия. При рецидиве штрафом уже не отделаешься, а сам этот первый случай будет дополнительным аргументом в суде. Во-вторых, это касается только случаев, когда причинен легкий вред здоровью. Разумеется, при вреде средней или большой тяжести ни о какой декриминализации речь не идет, и при наличии соответствующего заявления от потерпевшей стороны преступник будет осужден. Другое дело, что такие дела очень часто заканчиваются примирением сторон, из-за чего, в частности, их очень не любит полиция, но это уже отдельная проблема.

Вообще, нужно сказать, что в российском Уголовном кодексе достаточно статей, карающих за побои и причинение вреда здоровью. Все они запросто применяются, в том числе и в делах о бытовом насилии, если у потерпевшей стороны есть стремление довести его до конца. И именно по этой причине я решительно против отдельного закона о «домашнем насилии» — это только вредно, это только размывает само понятие насилия и дает нам ложное основание думать, что разные виды насилия могут по-разному трактоваться обществом и судами.

Законов мало не бывает?

Надо сказать, что я являюсь принципиальным противником всяких «отдельных» законов. Например, отдельного закона о защите власти от оскорблений: либо у нас все граждане в равной мере защищены от оскорблений, либо представители власти у нас не являются гражданами России? Как это трактовать иначе?

Или вот хороший пример – «Закон о рекламе», где вводится понятие и ответственность за недобросовестную рекламу. Вообще-то, если нас обманывают, стремясь получить какую-то выгоду, это называется мошенничеством. И тех, кто рекламирует заведомо некачественный товар или услугу, нужно судить именно за мошенничество, причем массовое, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с соответствующим наказанием, а не штрафовать за «недобросовестную рекламу». Под эту статью попадают, например, почти все продавцы «чудодейственных» препаратов, аппаратов, настоев и «народных средств», которые морочат головы нашим старикам, забрасывая их почтовые ящики своими газетенками. Но сейчас им грозит в лучшем случае обвинение в «недобросовестной рекламе», что автоматом отбивает у правоохранителей всякое желание связываться с распространителями такого рода продукции – все равно ведь отделаются штрафом, если не удастся доказать серьезный вред от их «чудо-пилюль» и настоек.

В случае с недобросовестной рекламой как нигде хорошо видно, что принятие отдельного закона не просто не решило проблему, а загнало её внутрь, сделав преступников (извините, иного слова подобрать не могу) вполне респектабельными людьми, бизнесменами. Подумаешь, чуть-чуть хитрят в рекламе, в этом ведь нет ничего страшного, правда?

Наше увлечение разного рода отдельными законами, мягко говоря, не от большого ума. Но давайте, давайте, больше новых законов о насилии! Закон о насилии в транспорте! Закон о насилии в рабочем коллективе! Закон о насилии в учебных заведениях! Закон о насилии в дошкольных детских учреждениях! И по всей строгости: отнял Андрюшенька погремушку у Дашеньки, отцу маленького хулигана — два года исправительных работ! А Дашеньке — охранный ордер и трех охранников круглосуточно! Ибо не шутки, а насилие, психологическое и психическое давление, моральная травма, способная сказаться на дальнейшем развитии Дашеньки как гармоничной личности!

Некто Публий Корнелий Тацит ещё в дохристианские времена сказал замечательную фразу:

Увы, как мы не раз имели возможность убедиться, все-таки умны были эти древние. Так иногда скажут, что не в бровь, а в глаз. И это прямо касается нашего увлечения отдельными закончиками, которые протаскивают через Думу разного рода группы по интересам.

А в чем же тут интерес, спросите вы? А вот тут, если приглядеться, открываются целые бездны пока ещё не попиленных государственных субсидий…

Ура, товарищи, новая отрасль экономики и тысячи рабочих мест!

Да, разного рода неравнодушные граждане с удовольствием займутся реабилитацией подвергшихся домашнему насилию женщин и детей. Они создадут специальные реабилитационные центры, которые должны финансироваться из бюджета (деньги на это есть, как утверждают видные деятельницы феминистского движения), где женщины и их дети смогут пожить какое-то время, пока как-то не устроят их судьбу. Также они с удовольствием организуют работу специальных курсов по контролю агрессии, на которые провинившихся мужчин обяжут ходить судьи. Курсы, само собой, будут не бесплатные, но это уж как полагается, без этого никуда. Да и нечего церемониться с этими подлецами, не заплатят за курсы – сядут, поэтому заплатят сколько им скажут, никуда не денутся!

И это, скажу я вам, в масштабах страны даже не бизнес, а целая отрасль! По имеющимся оценкам, потребуется не менее пятнадцати тысяч мест в таких реабилитационных центрах. Добавьте к этому небесплатные курсы… А кроме того, активисты, если им ещё и хорошо платить, наверняка смогут дойти до каждой семьи и резко повысить количество женщин, нуждающихся в помощи…

Ну и в завершение хочется отметить, что предложенный законопроект является отнюдь не самостоятельным плодом многих бессонных ночей членов инициативной группы. Нет, по мнению независимых экспертов, это простой перевод болгарского варианта соответствующего закона. В свою очередь, тот сам далеко не оригинален и выдержан строго в духе европейских ценностей и рекомендаций Брюсселя. Это, кстати, многое объясняет: поверить в то, что члены инициативной группы, повторяющие заученные фразы, способны на создание самостоятельного законопроекта, лично мне тяжело.

Ещё раз, в завершение, хочу отметить: мои симпатии целиком на стороне жертв домашнего насилия! Это большая и серьезная проблема, с которой обязательно нужно что-то делать!

Но что-то нужно делать и с поведением наших женщин, которые часто сами ни во что не ставят семейные отношения, супружескую верность и даже порою материнский долг. Семья для многих россиянок давно превратилась в некий коммерческий проект, а супруг – в бизнес-партнера.

Поэтому вот мое предложение: давайте уже внесем наконец в наше законодательство положение, согласно которому супруг, уличенный в неверности, автоматически лишается прав на воспитание общих детей, алименты и имущество, нажитое другим супругом до брака. Может, тогда и поводов для ревности будет чуть меньше, а ведь это один из главных побудительных мотивов для разных «кухонных боксеров»…

С другой стороны, не могу упустить случая и уже в который раз не сказать: давайте вернем телесные наказания! Лучшие курсы контроля агрессии — это решение мирового судьи, предписывающие выдать протрезвевшему ревнивцу или садисту пятьдесят плетей на заднем дворе ближайшего РОВД! Поверьте, это хороший компромисс между тюрьмой, куда сажать мужика не хочется, и безнаказанностью, порождающей новые вспышки агрессии!

Столкнувшись с серьезной критикой своего законопроекта, его «разработчики» взяли двухмесячную паузу. Что само по себе неплохо: авось что умное придет в головы новоявленных реформаторов!

Поэтому готовимся к обороне. Не как мужики, защищающие себя от слабых женщин, а как граждане, защищающие себя от произвола. Но пасаран!

Заметили ош Ы бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Источники

• http://yurist-rossiya.ru/semejnoe-pravo/zakon-o-domashnem-nasilii-2020.html
• http://tsargrad.tv/articles/antisemejnyj-zakon-muzhchin-hotjat-vyselit-iz-sobstvennyh-kvartir_232066
• http://tsargrad.tv/news/mozhno-budet-vyseljat-ljudej-zakon-o-domashnem-nasilii-na-ruku-kvartirnym-rejderam-advokat_229534
• http://www.znak.com/2019-12-10/opublikovany_popravki_k_posledney_versii_zakonoproekta_o_domashnem_nasilii_glavnoe
• http://topwar.ru/164107-kak-vygnat-muzha-iz-ego-kvartiry-i-drugie-aspekty-novogo-zakona-o-domashnem-nasilii.html